Комната Вольфганга Амадея Моцарта

...

------Гостиная Моцартов

Как только Вольфганг скрылся в своей комнате, то сразу облегченно выдохнул, здесь он мог спрятаться от всего окружающего. Амадей прошлепал к кровати и, не раздеваясь, плюхнулся на неё, свернувшись калачиком. Моцарт закрыл голову руками.
"Зачем я это делаю... Надо было просто... надо было... ничего не надо было... не следовало вообще снова приезжать сюда... глупый дурак..."
Воспоминания все накатывались и накатывались, давя со всех сторон. Композитор забрался под одеяло так и оставшись в одежде, только скинув обувь... Он накрылся с головой "Быстрее бы пришла Констнция..."

---------> Гостиная Моцартов


Констанс как можно аккуратней отворила дверь, но та всё равно предательски заскрипела, что Моцарт наверняка услышал, даже если бы спал. Девушка тихонько вошла в комнату, взглядом тут же найдя мужа, лежавшего на кровати. Она решила его не будить, если он упал в объятия Морфея, и не тревожить, не докучать вопросами, если он просто в раздумьях. Констанция лишь улеглась рядом с Вольфгангом, боясь издать малейший шорох и решив просто помолчать вместе с ним до поры - он ведь сам заговорит. когда пожелает. Тем более, если это минутное помешательство, то разговоры были и вовсе бесполезны. Она только будет рядом...А в голове тем временем у Станци творился настоящий сумбур. "Неужели снова...это? Пожалуйста, пожалуйста, только не сейчас... Пожалуйста...Милый мой..." Внешне девушка оставалась совершенно спокойной (это, вероятно, семейное). Она лишь безмолвно гипнотизировала взглядом полным переживания, сочувствия и вместе с тем, любви то одеяло, под которым решил спрятаться от мира Амадей.

Вольфганг был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил скрипа двери. Он продолжал лежать на кровати без движения, но почувствовав, что Констанция легла рядом, Амадей стянул с головы одеяло и виновато посмотрел на жену.
-Ты была рада видеть сестру... а я... повел себя глупо и, кажется, не вполне нормально... Прости...
Моцарт положил голову девушке на живот и и тихо выдохнул. Мысли наконец пришли в порядок и больше не бросались в рассыпную при желании собрать их. Небольшая игривость так же вернулась и он даже слегка улыбнулся и слабо пошутил:
-И ты же не выгонишь меня из дома, если узнаешь, что я лежу в кровати в одежде?

-Ты была рада видеть сестру... а я... повел себя глупо и, кажется, не вполне нормально... Прости...И ты же не выгонишь меня из дома, если узнаешь, что я лежу в кровати в одежде?
Констанция улыбнулась вникуда в ответ на попытку мужа пошутить, и приподнявшись на локтях, картинно-серьезно заявила:- Конечно выгоню. Чуть позже, когда ты полностью оправишься от помутнения."Не один ты повёл себя глупо." - она мягко зарылась пальчиками в его шевелюру - Я обвинила Алоизию в твоём поведении, думала, она тебе нагрубила и...-Станци вздохнула - Ты ведь знаешь, как она обычно себя ведёт, а тут так странно отреагировала...Как будто я серьёзно её оскорбила. - девушка начала выговариваться, и на душе ей стало немного легче, но тревога всё равно затаилась где-то в глубине

- Я обвинила Алоизию в твоём поведении, думала, она тебе нагрубила и...Ты ведь знаешь, как она обычно себя ведёт, а тут так странно отреагировала...Как будто я серьёзно её оскорбила.
-Наверно мы оба не правы... Она, вроде, и в правду изменилась... - иногда Моцарт просто поражал своей наивностью, но сейчас он действительно считал, что Алоизия теперь другая.
И он придумал, что скажет сестре жены завтра... что хочет все забыть, что хочет иметь с ней хорошие дружественные связи. Все таки на композитора сильно давили неприязненные отношения с кем-либо и шанс все убрать радовал его. Вольфганг вытащил ещё и руку из-под одеяла и принялся водить пальцем по бедру жены.
-Я достану лучшие билеты на любой спектакль для нас и неё... какой вы хотите?.. Я хочу поправить все...

-Наверно мы оба не правы... Она, вроде, и в правду изменилась...Я достану лучшие билеты на любой спектакль для нас и неё... какой вы хотите?.. Я хочу поправить все...
"Изменилась...Изменилась ли....Станци, прекрати!"
- Мы обе доверяем Вашему вкусу, маэстро Моцарт. - шутливо парировала Констанс нарочитой важностью, но тут же весело хихикнула, поглаживая Вольфганга по голове.
- Мне всё равно, что лицезреть на сцене и слушать, если это не твоё творение. В конце-концов мы просто будем все вместе и дай Бог, всё пройдет хорошо. "Я обещала" - добавила про себя Констанция

- Мы обе доверяем Вашему вкусу, маэстро Моцарт.
Вольфганг только усмехнулся, он слегка приподнялся и лег на кровати повыше, вплотную к жене.
- Мне всё равно, что лицезреть на сцене и слушать, если это не твоё творение. В конце-концов мы просто будем все вместе и дай Бог, всё пройдет хорошо.
-Я в этом не сомневаюсь... не чудовище же она, в самом деле! -наивно улыбнулся Моцарт. Он посмотрел ей в глаза, убирая со лба жены челку, и мягко коснулся губ Констанции своими. Потом он поцеловал её снова и снова, мягко провел рукой по талии девушки и опять взглянул в глаза, теперь Амадей полностью пришел в себя и в глазах проскочила игривость, он улыбнулся.
"Она прекрасна.... Констааааанцияяяяяяяя....."

-Я в этом не сомневаюсь... не чудовище же она, в самом деле!
"Вообще-то я сомневалась насчет своей "нечудовищности" после всего, что сегодня произошло"
Станци окончательно убедилась, что он пришёл в себя, благодаря этим отрывистым поцелуям, на которые она даже не успевала отвечать, и привычной игривой улыбке, свойственной только Вольфгангу. Она бережно обхватила его лицо руками и поцеловала уже более медленно и чувственно, как будто пытаясь прочувствовать каждый изгиб его губ.

Вольфганг с охотой отвечал на поцелуй, а потом резко впился в её губы страстным поцелуем.
-Я не видел тебя ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! -с улыбкой сказал он, отрываясь на секунды чтобы вздохнуть.
Затем он снова схватил Констанцию в крепкие объятия и прикоснулся к губам. Моцарт ловко перевернулся на спину, так что девушка оказалась лежать на нем. Амадей лучезарно улыбнулся и, наклонив голову, провел рукой по её плечу, спине, талии..
-Коснтаанцияяяяя.... -шепнул Вольфганг.
Он принялся расцеловывать лицо жены. Моцарт касался её губ, щек, скул, мочки уха и останавливаться не собирался точно.

Вот таким он ей нравился: лучезарно улыбающимся, страстным и нежным одновременно, и возмущавшимся, что не видел её (о ужас!) целый день. Констанс невольно жмурилась, улыбаясь, и казалось, была готова просто растаять от его поцелуев
-Нам нужно чаще расставаться на целый день- довольно проговорила девушка, целуя любимого в уголок губ, затем в краешек подбородка, и вдруг слегка укусив за нос, смеющимися глазами посмотрев на его реакцию. Задорный взгляд, однако, резко изменился на удивлённо-восторженный
- Боже, ты когда-нибудь замечал, какой ты красивый? -, в любом другом случае подобные слова можно было бы принять за иронию, например если бы это не было сказано обычно искренней во всем Констанцией. Она смотрела на Амадея так, как будто в первый раз видит, и медленно проводила своими тонкими пальчиками по его лицу, словно изучая.

-Нам нужно чаще расставаться на целый день
-Ты хочешь, чтобы я умер от разрыва сердца? -с улыбкой ответил он.
- Боже, ты когда-нибудь замечал, какой ты красивый?
Тут Вольфганг просто рассмеялся, закидывая голову назад. - Констанция! -смех- Ну по сравнению с тобой я уродец! -радостно воскликнул Амадей и, мгновенно обхватив девушку, страстно её поцеловал. -Какая же ты смешная!
Моцарт коснулся своим носом её носика и с загадочной улыбкой принялся застегивать её платье.

-Ты хочешь, чтобы я умер от разрыва сердца?
- Мне просто нравятся наши встречи после долгой разлуки- ответила Констанс, игриво закусив губу и стягивая с Вольфганга камзол - всё же лежать в кровати одетым было возмутительно.)
- Констанция! Ну по сравнению с тобой я уродец!Какая же ты смешная!
"Ну почему все чуть что считают меня смешной, даже если я говорю чистую правду?" Сам ты смешной...-еле заметно-обиженно ответила - Между прочим, я серьёзно...
Констанция увлекла мужа в очередной трепетный и долгий поцелуй, расстёгивая пуговицы на его рубашке

-Сам ты смешной... Между прочим, я серьёзно...
-Я тоже серьезно! Посмотри на меня и на себя! Ты же прекрасней раз в...в... миллион!
Вольфганг выглядел восторженным. Он никак не мог справиться с застежками на её платье, пальцы путались и застревали, но Моцарт не оставлял попыток. Амадей поцеловал губы жены и немного повернув голову, обжег горячим дыханием её ушко. Он улавливал тонкий аромат духов Констанции, которые безумно ему нравились.
"Как же она прекрасна... Констанция... милая Констанция... "

-Я тоже серьезно! Посмотри на меня и на себя! Ты же прекрасней раз в...в... миллион!
Констанция решила больше не спорить на эту тему, всё равно оставшись при своём мнении: он для неё всегда был и будет самым прекрасным на свете, а она, хотелось верить, для него - в этом и заключается один из аспектов любви. Девушка, улыбнувшись, без труда расстегнула все застёжки на платье избавив Вольфганга от дальнейших мучений, притянула мужа к себе за шею, заставив тем самым сесть к ней лицом, сама же Констанс оказалась у него на коленях, нежно целуя в шею, а в следующую секунду жилет композитора полетел на пол.

Вольфгангу явно нравились действия жены, он состроил театрально-беспокойное лицо.
-Он же испачкается! -это был возглас на, валяющийся на полу, жилет.
В следующую секунду он рассмеялся, раскрывая себя, и поцеловал её так нежно и аккуратно, как только мог. Руки Амадея водили по спине Констанции и её плечам. Моцарт подхватил девушку и уложил её на кровать, оставшись сверху. Композитор стал медленно стягивать расстегнутое платье с неё, смотря только в глаза и довольно улыбаясь.

-Он же испачкается!
"Испачкается?" - Констанс выглядела озадаченной и картинно высокопарно ответила - Ах извините, многоуважаемый герр Моцарт, давайте же я подниму! - отвлёкшись на жилетку, потянулась к ней рукой, но поднять не удалось, так как девушку уже подхватили и уложили обратно. Станци не смогла не улыбнуться в ответ на сверкающую даже в полумраке комнаты улыбку Вольфганга, и вновь поцеловала, на этот раз еле ощутимо и как можно нежнее прикусив его нижнюю губу.

Амадей наконец стянул с девушки платье и теперь сел на колени и рассматривал тело лежащей жены, явно довольный видом.
-Ты просто божественна.. -шепнул Вольфганг.
Композитор наклонился, обхватил ступни Констанции руками и поцеловал кончики её пальцев. Сам Моцарт все ещё был в рубашке и кюлотах, что его не смущало абсолютно, но все же он снял блузу и откинул её прочь. Молодой человек продолжал сидеть и любоваться женой, но потом аккуратно принялся покрывать поцелуями её ножки, поднимаясь выше и выше.

-Ты просто божественна..
Констанс открыто наслаждалась действиями Амадея, но вот его слова неожиданно смутили её. "Божественна? Я?" - она всегда считала своё тело несуразным, не говоря уже о "божественности", до которой ей было, как до Луны, по её мнению, поэтому в ответ на реплику мужа она по-детски заразительно расхохоталась, вскоре успокоившись.
- Вольфи...Почему ты мне не сказал, что Наннерль приезжает? - самое время было спросить об этом - А если она вернётся и застанет нас? - Станци вновь хихикнула. Нет, ей не в коем случае не хотелось всё прекращать, она была счастлива каждой минутой, проведённой с Вольфгангом, особенно когда они были так близко друг к другу. Девушка вдруг взяла его ладонь и поцеловала её в очередном приливе нежности к своему гению.

- Вольфи...Почему ты мне не сказал, что Наннерль приезжает? А если она вернётся и застанет нас?
После этих слов Вольфганг просто рассмеялся, эта совсем детская реплика жены, позабавила его. Только его Констанция могла такое сказать.
-Констанция! Мне уже не 5 и не 10 лет... я могу делать то, что хочу... Между прочим мы муж и жена... Наннерль тоже не маленькая....
Голос с громкого плавно перешел на шепот, но потом Амадей снова сел на колени, повернул голову на бок и произнес.
-Но впрочем... ты права! Давай спать!
И он резко откинулся назад на подушки, то есть теперь Моцарт лежал слегка касаясь ног Констанции своими. Он шутливо захрапел и продолжал улыбаться.

-Констанция! Мне уже не 5 и не 10 лет... я могу делать то, что хочу... Между прочим мы муж и жена... Наннерль тоже не маленькая...
Станци даже не удивилась такой реакции. В этом был весь Вольфганг: "Я могу делать то, что хочу". Всегда и везде. И это была одна из причин, почему она его полюбила. Но с замужеством Констанция как будто стала чуть взрослее, а ВОльфи так и остался великовозрастным ребёнком.
-Но впрочем... ты права! Давай спать!
Девушка насмешливо фыркнула, пытаясь не рассмеяться, и провела своей ножкой по ноге мужа, затем вдруг серьёзно согласившись:
- Ну и давай. Спокойной ночи. "Или что там сейчас..." - она накрылась одеялом и повернулась на бок, как будто собравшись действительно спать.

- Ну и давай. Спокойной ночи.
-Констанция! Эй, так не честно! - засмеялся композитор. - нууу.. хотя.. ладно... - добавил он без смеха.
Но не прошло и минуты как к талии девушки потянулась его рука. Выражение лица Амадея оставалось безразличным, он вообще рассматривал потолок, и как бы говорило "Я сплю и ничего не делаю... я пытаюсь уснуть..." Между тем рука продолжала движение и уже оказалась на бедрах Констанции. Вольфганг даже отвернул голову как будто совсем ниччего не происходит и он тут ни при чем.

-Констанция! Эй, так не честно!нууу.. хотя.. ладно...
Констанс уже подумала, что всё успокоилось и действительно придётся спать, как вдруг чувствовала его руку на своей талии, бёдрах и ничего не могла с собой поделать - он так взволновал её, несомненно специально дразня. Девушка резко повернулась к Вольфгангу, оказавшись почти вплотную к нему, и с шутливым упрёком протянула:
- Какой же ты вре-е-едный!
Не дав мужу ничего возразить она тут же впилась в его губы пылким поцелуем, обвивая шею своими тонкими ручками

- Какой же ты вре-е-едный!
Вольфганг не ожидал такой бурной реакции и сначала немного растерялся, но потом перехватил инициативу и его ответный поцелуй был полон ошеломляющей страсти. Композитор прервался лишь на секунду
-Кто-то же хотел спать? -сказал он с улыбкой и тут же снова поцеловал жену.
Амадей аккуратно прижал девушку к себе, водя руками по её спине. Моцарт принялся целовать шею Констанции, ключицы, плечи, он был просто в восторге от всего происходящего.

-Кто-то же хотел спать?
-А кто-то лишает меня сна! - двусмысленно парировала с претензией, Констанция и улыбнулась.
Это было последним, что она смогла вымолвить, ибо от дальнейших поцелуев у неё напрочь сбилось дыхание, девушка просто растворялась в Вольфганге, охотно поддаваясь каждому его прикосновению. В следующее мгновение её руки уже опустились к кюлотам мужа, намереваясь освободить его от последней одежды.