Гостиная Веберов

...

---------------------------->Таверна

За всю дорогу домой Алоиза столько раз отвергла желающих с ней познакомится, она даже никогда бы в жизни не могла и подумать, что её это может так утомить и разозлить. Она быстрыми шагами вошла в гостиную и столкнулась с Софи, похоже она была дома одна, а так как Алоиза сейчас меньше всего хотела кого нибудь видеть и была просто в ужасном настроении. Она довольно грубо рявкнула на сестру:
- Уйди с глаз моих и чтобы сегодня ты мне на глаза не попадалась! - Похоже она изменилась только по отношению к одной сестре, а другие также как и раньше не слышали никаких добрых слов в свой адрес. Алоиза окинув глазами комнату и нашла глазами кресло, которое стояло напротив окна. Она села и снова погрузилась в раздумья. А правильно ли она поступает? Зачем ей нужны все эти роли, которые она намеревалась добиться от Амодея. Она снова вспомнила день, когда он уехал из их дома по велению отца. Эту боль, которую он ей сделал она не забывала никогда. Все же он был первый и единственный кто с ней так поступил. И она помнила, как в одиночку сражалась со своей обидой и болью. Она была слишком горда, чтобы поделиться ею со своими сестрами или родителями. От нахлынувших воспоминаний она начала волноваться и чтобы справится с нахлынувшими чувствами она несколько раз глубоко вдохнула воздух и облокотилась на спинку кресла. И тут же перед ее мысленным взором появилась другая, еще более грустная картина, она вспомнила как Вольфган стоял на коленях и признавался ей в своих чувствах и как она себя повела в тот момент. И ее окончательно кольнуло воспоминание о том, что она чувствовала в тот момент. Она совсем не была к этому готова. Просто все случилось так неожиданно. Из-за воспоминаний опять открылись старые раны. Сердце сжалось в комок. Но ничего не поделаешь. На то оно и прошлое. Оно часто приносит боль.
Такая её натура: добиться любви, потерять интерес, бросить, а потом вернуться. Причем, вернуться тогда, когда в его жизни полный порядок и встретилась новая любовь. Вот она и сама нашла ответы на свои вопросы, для чего она все это делает, просто чтобы поиграть, уколоть побольнее, за когда-то раненную гордость.

Алоиза не долго просидела в кресле. Когда она погружалась в раздумья, у нее было одна маленькая плохая привычка, она прикусывала большой палец. Временами эта привычка ненадолго возвращала её в реальность. И на этот раз как раз произошло тоже самое. Когда она уходила на встречу к Моцарту на ней были перчатки, которые она всегда надевала к своему выходному платью, а сейчас их на ней не было. Видимо она сняла их когда сидела за столиком погруженная в свои мысли и просто этого не заметила.
Она посмотрела на свои руки и огляделась по сторонам в их поисках, но все было четно. - Где же они? Нет. Не могла же я их оставить.... Алоиза встала из кресла и пошла обратно в Таверну, уж очень она не любила терять свои вещи......


---------------------------->Таверна

---------------------------->Таверна

-Что?! Алоизия... куда мы?.. Домой.. мне нужно домой... Констанция... мне нужно увидеть её..
Алоиза держала Амодея за предплечья, по большей степень, чтобы он не вышел на полном ходу из кареты. - Вам нужно привести себя в порядок. А как только вы чуть чуть протрезвеете сразу же отправитесь к своей Констанции.... она говорила холодно не смотря в сторону Амодея, а все её внимание было направленно на дорогу - ... я насильно вас держать не буду. Она обратила на него добрый взгляд, когда они подъехали к дому. И только с помощью того же кучера отвела Вольфгана в дом, и усадила его в кресло.

-Спасибо, спасибо Вам, Алоисья.... -Вольфганг действительно был благодарен, что его не бросили в таверне.
Моцарт огляделся и все же вспомнил это место.
-Это Ваш дом?... Ваш и Констанции?... -Амадей буквально выдавливал из себя слова, вдруг он оживился и, опустившись с кресла на пол, на колени, умоляюще посмотрел на девушку.- Прошу Вас! Милая Алоизия! Пошлите записку Констанции... Но только не Наннерль! Я хочу, чтобы Станси знала, где я...
Композитора начинало мутить и мир вокруг стал кружиться быстрее, заставляя его чаще моргать, он уже начал жалеть о выпитом.

-Что вы....Перестаньте! Хватит, вставайте!.... Алоиза снова посадила Амодея в кресло.
Прошу Вас! Милая Алоизия! Пошлите записку Констанции... Но только не Наннерль! Я хочу, чтобы Станси знала, где я...
- Успокойтесь, Констанция все узнает....только успокойтесь. - Она старалась его успокоить и утихомирить. На самом деле никуда писать она не собиралась, тем более своей сестре. Чтобы хоть немного привести его в чувство она взяла стакан с водой и плеснула воду ему в лицо.

Когда на него выплеснули воду, Вольфганг чуть успокоился, но все равно стакана воды было мало для него. Амадей решительно встал, покачнувшись, и ответил.
-Я должен вернуться домой... Констанция... я оставил её в парке... Как я мог?... Надо пойти... Надо извиниться... -бормотал Моцарт.
Композитор сделал пару шагов, остановился, чтобы не упасть. В ту секунду, когда он хотел сделать ещё один шаг, все вокруг качнулось особенно сильно. Моцарт запнулся об свои же ноги и с грохотом полетел на пол. Вольфганг сильно ударился головой и потерял сознание, издав сдавленный стон.

Когда Моцарт упал на пол Алоиза вскрикнула от страха и неожиданности и с минуту стояла не шевелясь. Все произошло так быстро и Алоизе понадобилось немного времени, чтобы придти в себя. Она кинулась к лежащему на полу Вольфгану, перевернула его на спину и осмотрела его голову. Вроде серьезных повреждений он не получил. Она перетащила его на диван, который стоял в комнате. - Какой же ты тяжелый! - фыркнула она бессознательному композитору. Когда Алоиза уложила его на диван, сама она убежала на кухню за холодной водой и полотенцем. Она намочила полотенце и промокающими движениями намочила лицо Амодея. И стала обмахивать его полотенцем. Несколько раз ударила его по щекам, чтобы он наконец пришел в себя.

Он пощечин сознание Вольфганга все же решило вернуться к нему. Тихонько застонав, Моцарт открыл глаза.
-Алоисья... Алоисья... Что произошло?... Голова так болит.... -прошептал он.
Голова действительно просто раскалывалась, композитора мутило и все предметы не переставали плыть перед глазами, но спать Амадей не хотел точно. Композитор еле поднял руку и положил к себе на голову, слегка потирая ушиб. Боль от удара растекалась по всему телу, неприятно сводя руки и ноги. Более того, Вольфгангу было тяжело, к нему на грудь как будто положили не меньше тонны, он принялся оттягивать ворот блузы. Его амулет, который он не снимал никогда, сейчас ему показался свинцовым.

- Тихо...тихо...... Успокаувающе прошептала Алоиза и помогла Амодею растягнуть несколько пуговиц на его рубашке и жакете. - Вы упали и ударились головой. - Поведала она причину его невыносимой боли. Она в очередной раз намочила полотенце и положила его ему на голову. - Три бутылки вина для вас явно перебор. - Она не знала, о последней выпитой им бутылки. Алоиза убрала полотенце и посмотрела на ушиб - Шишку вы набили не маленькую... - Она посмотрела на него как на маленького мальчика.

- Три бутылки вина для вас явно перебор.
На этих словах Волфьганг только отвел глаза. Ему было стыдно перед Алоизией за своё поведение, ведь девушка теперь должна была возиться с ним, как с ребенком.
-Простите... Ради Бога, простите меня... Я причинил столько беспокойств...
Моцарт все ещё был пьян, но падение и ушиб здорово протрезвили его, хотя он сомневался, что может хорошо ходить. У Амадея было чувство, что его душат, он судорожно потянулся к шее и начал ощупывать её, пытаясь найти причину, но кроме амулета ничего на шее не было.
-Почему Вы так носитесь со мной?
Композитор повернул голову на бок и с благодарностью посмотрел на Алоизу.

-Почему Вы так носитесь со мной?
- У меня доброе сердце. - Отшутилась Алоиза.
Заметив, что он старательно пытает привести дыхание в порядок, стала омахивать его все тем же полотенцем, и совсем маленькие капли воды разлетались во все стороны. - Да и оставить вас в этом заведении было бы ошибкой. Алоиза сидела на краешке дивана на котором она его уложила. Положив полотенце в миску с водой, который стоял на столике напротив дивана , она коснулась своей мокрой и холодной рукой руки Амодея - Сейчас я даже слышать не желаю о вашем уходе, вам нужно немного отлежаться! - строго проговорила она и тут же встала, подошла к окну и открыла его. И теплей слегка ощутимый ветерок ворвался в комнату

- У меня доброе сердце.
Вольфганг улыбнулся
- Сейчас я даже слышать не желаю о вашем уходе, вам нужно немного отлежаться!
Амадей опять попробовал возмутиться, но теперь совсем слабо и тихо
-Но Алоизия... А как же моя жена?... Констанция будет беспокоиться...
Моцарт попытался подняться, но ничего не вышло, он устало опустился обратно.
-Здесь... здесь очень жарко...
Пробормотал он, расстегивая блузу и жилет до конца.

-Но Алоизия... А как же моя жена?... Констанция будет беспокоиться...-Здесь... здесь очень жарко...
Она снова подошла к нему и всячески пыталась хоть немного облегчить его состояние с помощью полотенца.
- Не беспокойтесь, я уже отправила письмо Констанции, что вы здесь. Так что она вот-вот должна появится. - она снова солгала ему, не о каком письма не было и в помине и ничего она не отсылала.

- Не беспокойтесь, я уже отправила письмо Констанции, что вы здесь. Так что она вот-вот должна появится.
-Спасибо, Алоизия... Спасибо... вы так добры...
Амадей поймал руку девушки и нежно поцеловал её.
-Вы... Вы позволите? Я не могу... мне плохо....
Робко спросил он, намекая на то, что хочет снять камзол, жилет и блузу полностью.
Я надеюсь Констанция скоро придет....

-Вы... Вы позволите? Я не могу... мне плохо....
Сначала она не поняла, что он имеет в виду, но потом её словно осенило. - Да конечно... Она стояла боком к нему прикрыв глаза своей рукой. Это была довольно смешная поза и со стороны явно смотрелась комично.
- Может я ещё чем-то могу вам помочь? если вы чего-то желаете только скажите.
Рука скрывала ее лицо, так что Вольфган вряд ли мог разглядеть как она прикусила свою нижнюю губы, слегка поднятые бровки и весело бегающие глазки

- Да конечно...
Моцарт не понял почему Алоизия отвернулась, ведь он и так уже лежал с расстегнутым верхом. Тем не менее, Амадей высвободился из камзола, жилетки и блузки, положив их на спинку дивана. Так было гораздо легче, композитор облегченно вздохнул.
- Может я ещё чем-то могу вам помочь? если вы чего-то желаете только скажите.
-нет-нет... Вы и так намучились со мной... Я доставил столько хлопот... Простите меня...
Вольфганг слегка приподнялся на диване, и теперь полусидел.

-нет-нет... Вы и так намучились со мной... Я доставил столько хлопот... Простите меня...
- Вы после удара начали говорить еще больше глупостей. Прошу Вас, успокойтесь, считайте, что я стараюсь загладить все плохое.... Она смотрела на него уверенно и с легкой улыбкой.
- Но меня все равно очень волнует ваша шишка. она в очередной раз приложила холодное полотенце к его лбу.

- Вы после удара начали говорить еще больше глупостей. Прошу Вас, успокойтесь, считайте, что я стараюсь загладить все плохое....
-Вам нечего заглаживать... -тихо ответил Моцарт, посмотрев Алоизии в глаза.
Амадей снова почувствовал головокружение, он опустился и лег полностью. Композитор повернулся на бок, лицом к девушке и свернулся клубочком, Вольфгаг приложил руку ко рту, полотенце с его лба упало на пол.
-Четырех было много.. -сказал он сам себе- или слишком мало... -продолжил Моцарт зажмурившись от нахлынувшей головной боли.

-Вам нечего заглаживать...
Она помогла ему снова лечь.
-Четырех было много.. или слишком мало...
Она немного прищурилась. - Четырех значит... А вы шустрый, когда же вы успели? - Вопрос был риторический, так что она не ждала ответа на него.
- Что же вы так старательно старались утопить в вине? - это не был допрос с пристрастием, это всего лишь женское любопытство. - Мне кажется, что в этом виновна только я, ведь после моего вчерашнего приезда с вами начали происходить странные вещь

- Что же вы так старательно старались утопить в вине? Мне кажется, что в этом виновна только я, ведь после моего вчерашнего приезда с вами начали происходить странные вещь
-Нет-нет, что Вы.. -поспешил заверить её Вольфганг, не открывая глаз- Там.. там... хотя, нет... не важно...
Амадей отмахнулся рукой, что держал у лица.
-Алоисья.. Алоисья -совсем тихо сказал Вольфганг- Вы не могли бы принести стакан холодной воды?... Меня мутит слегка...
Все тэто время композитор боялся открыть глаза.

-Алоисья.. Алоисья...Вы не могли бы принести стакан холодной воды?... Меня мутит слегка...
- Да, конечно! - Алоиза слегка замешкалась, она хотела уже пойти на кухню за стаканом, но потом случайно наткнулась взглядом на графин. Она налила воды в тот стакан из которого сама недавно плеснула воду в Моцарта.
-Вот, пожалуйста. - Она подложила руку ему под голову, как бы приподнимая ее и поднося стакан к его губам.

-Вот, пожалуйста.
-Спасибо, спасибо большое -шепнул композитор.
Вольфганг сделал пару глотков, затем взял стакан в руки и выпил всю воду.
Мутить стало меньше и он смог открыть глаза. Амадей тяжело отдышался и взглянул на Алоизию.
-А где Ваши сестры или ещё кто-нибудь?...
Неожиданно вспомнил Моцарт.

-А где Ваши сестры или ещё кто-нибудь?...
Это вопрос Алоизу поставил в тупик. Йозефу и мать Алоиза не видела с завтрака, а Софи наверное заперлась у себя в комнате и проливала слезы в подушку. Она даже не знала как ему ответить, так что решила частично сказать ему правду:
- Я их не видела с завтрака.
Она осмотрелась по сторонам и в ее голову словно пришла мысль с ответом, где они могут быть.
- Она наверное уехали на ярмарку за покупками или у кого нибудь в гостях....

-Где же Констанция... Может отправить ей ещё одну записку?
Вольфганг беспокоился за жену.
-Пожалуйста, дайте я напишу ей!
Вольфгагг снова решил встать, но только скатился в дивана на пол. Композитор сел и помотал головой, что было зря, так как все тут же поплыло и пол ушел из-под ног. Амадей умудрился упасть даже из такого положения.